Стихи Александра Ромахова (избранное)

* * *

И мудрость вся, оставшаяся втуне,

И философский бред пустых бесед –

Всё раздражает.

                                 И во мне поэт

Пустил уже пророческие слюни:

И – Когда-нибудь, ещё не скоро пусть,

Но точно в рамках этого столетья,

Я весь как есть туда переселюсь –

В мираж библиотечного бессмертья.

Как душно,

Тесно сжатому с боков;

На вечность – очередь!

                                  Толкаются другие…

И общей дрожью бьёт до корешков

Один кошмарный факт – в Александрии.

* * *

Я не болен, право… всё в порядке.

А минор… ну, что ж, таков романс.

Эта осень в пушкинской крылатке,

Как стихи, навеяла мне Вас.

Пустота пока ещё за нами;

Но уже мне, грешному, теплей –

Ночь целует Вашими губами

Странника, поверившего ей.

Может, с нами в Боге или всуе

Вот такая ж ночь и начудит?..

Принимаю вызов твой, безумье!

И дуэль, конечно, впереди.                              

* * *

Обретя рубежи, отстоялась

жизнь.

И время спокойно взглянуть —

Все, что было, а проще — казалось

самым важным —

осело, как муть.

Ни грустить, ни рыдать не пристало.

Но, смеясь при народе честном,

Я увидел великое малым,

И постиг, что у бездны есть дно.

Вспыхнул ритм

позабытого вальса.

Ты явилась, свежа и светла.

Я позвал — ну прости! возвращайся! —

Ты

другим измереньем прошла.

Не в моем ты дому обогрета,

Героиня сгоревших поэм…

При конце человечьего лета

Важным стало другое совсем:

Разделенные светом и тьмою,

Словно искры в остывшей золе —

Мы на разные сроки с тобою

Остаемся на этой земле…

Остаемся еще на земле.

* * *

Помяну тебя, ту, молодую,

Что, наверно, любила меня;

В эту ночь

в грешный сон твой приду я,

Без остатка возьму, подчиня.

А наутро самой не своею

Замирай у холодных зеркал —

Это я из глубин их навею

Все печали, которые знал

Без тебя…

Отправляю в полет их —

Чтобы вдруг не хлебнуть через край!

Слышишь? — ветер, ли то в подворотнях?..

Это сон обо мне.

И — прощай.

ТРИОЛЕТ

Ты где-то перешел свою черту,

Переступил — и не успел заметить,

Как стало меньше праведным на свете –

Ты где-то перешел свою черту.

Шагнул широко, будто бы в бессмертье —

И выпал вдруг из жизни в пустоту, —

Ты где-то перешел свою черту,

Переступил — и не успел заметить.

* * *

Еще будут дожди — и до нитки промочат,

Еще будут снега — закружат, заморочат.

Полнясь, как и давно ей положено, слухом,

Еще будет земля — та, которая пухом,

Этот срок никому и никто не отсрочит.

Моросит мое время, отмеряет, песочное;

В колбах старых часов моросит оно сухо —

Странный дождь над пустыней усталого духа.

Этот срок между строк, словно капли в песок:

У спирали еще вырастает виток,

Меж витками трава прорастает –

И осенний листок прошивает…

И метели — корни пускают,

Чтобы вырасти наискосок.

РЕКВИЕМ

Исчез из мира человек.

Осиротевший дом замкнулся.

Пошел осенний робкий снег,

Но он с ушедшим — разминулся.

Дом опечаленно притих,

И отрешенно бредил давним.

На резкий скрип шагов чужих,

Как веки, вздрагивали ставни.

Тепло последнее в ночи

Текло из стен… И на рассвете

Из двери выпали ключи,

Как из руки, разжатой смертью.

Исчез из мира человек.

* * *

Вместо тела душа

обтянула скелет,

Чтоб запелось ей прежнего пуще…

Да! я нищий — я русский

бродяга-поэт,

Сам не ведаю, чем и живущий.

Догорят мои дни на ладони полей,

На глазах я, идущий, растаю;

Из страниц моих книг, глядь, уже голубей

Сумасшедшее время пускает…

Славно катится к черту в России

сей век! —

Над горами столетнего хлама

Под бесовский,

придушенный хрип дискотек

Скачут камни разрушенных храмов.

Пушкин спит.

В пересохшем стакане

Ни глотка золотого Аи…

Одиноко тоскуют в тумане

Слишком русские песни мои.

* * *

Ночью в душные сны

Ты приходишь сама –

Целовать…

          Что же за крест несу я!..

У меня, может быть, не палата ума…

А давно уж –

                 палата безумья!..

Сонет

У любви наберусь тревоги –

За тебя, за саму судьбу…

Что ни чёрта путь не пологий –

На своем я познал горбу.

Я такие видал отроги….

Что тянулась рука ко лбу –

Закреститься среди дороги –

Чур! храни мою худобу!..

Но плевал я с обрывов всяческих,

Первый страх пережив и смяв –

Думал: долго ещё ребячиться!…

Нынче ж – душу в кулак забрав,

Буйной крови гашу гульбу! –

За тебя боюсь, за судьбу…

* * *

Не художник я… Может, и к лучшему…

Я б писал лишь портреты твои…

А толпа, смертной скукой скручена,

Хохотала б в лицо любви –

Кто б поверил в такую красивую? –

И под лучшим я полотном –

Застрелился бы от бессилия,

Недоверия ль – всё равно!…

Суесловь тут – не суесловь, –

В ожиданиях сердце стынет!..

Полотно или нет – любовь, –

Я – безрукий художник ныне…

* * *

Это было или – только будет? –

Годы, песни, лица, маета…

Вечность примелькавшаяся буден

Захлестнула – полая вода!..

У судьбы стою ли на исходе?! –

Ничего уже не разобрать!..

Жизнь проходит, господи, проходит! –

Раньше, чем я успеваю осознать…